О скандалах политических
        - Что вы думаете о скандале со Скуратовым? На чьей вы стороне?
        - Уж точно не на стороне людей, которые его снимали. Это низко. А Скуратов, судя по видеозаписи, вел себя вполне скромно. Чувствуется, что он "не по этой части". Просто каждому мужчине хотя бы раз в жизни хочется пойти к проституткам. И я подозреваю, что это был для него чуть ли не дебют. Ну потянуло человека на экзотику! А его подставили. В общем, его жаль.
        - Он вызывает у вас симпатию?
        - Как мужчина это не мой тип. Мой мужчина должен быть решительным. Он никогда не будет то подавать заявление об отставке, то забирать... И не будет отрекаться от очевидного: он, не он...
        - А кто же "ваш мужчина"?
        - Абсолютно моего в природе не существует.
        - Ну а приблизительно? Например, из политиков?
        - К этому образу близок Путин.
        - Возвратимся к "прокурорскому" скандалу. Он не менее отвратителен и по отношению к задействованным в нем девочкам. Или подобные моменты - просто издержки профессии проститутки?
       - Мне кажется, девочки знали о камере. Судя хотя бы по некоторым их фразам: "Ты грязный, иди помойся". Скорее всего они работали на публику, потому что вообще-то это совершенно не их дело, хочет клиент мыться или не хочет, грязный он или чистый. Их дело его обслужить, какой бы он ни был.
        - Откуда такие познания?
        - Как журналист я много занималась этой темой
        - И как вы считаете, есть ли среди проституток работницы не по нужде, а по призванию? 
        - Нет, конечно. Когда детей кормить нечем, не до призвания. Но отдельные женщины, которые получают от этого удовольствие, есть. Они больные люди.

И о скандалах собственных
        - Предвижу, что после ваших "Приключений дрянной девчонки" кое-кто наверняка пытался и вас причислить к определенной категории женщин.
        - О моей книге и обо мне говорили и продолжают говорить много плохого. Мне приходили даже какие-то безумные письма о том, что матери прячут от меня своих детей. Арбатова открыто обозвала то, чем я занимаюсь, проституцией. Хотя я не понимаю, чем ее книга (вы читали?) в этом смысле отличается от моей. То же описание отношений с мужчинами, абортов и т. д.
        - Вот вы говорите, снимать Скуратова было низко, недостойно. А как же ваша скандально знаменитая статья, а потом и книга, где вы называли конкретных людей и живописали проведанные с ними вместе интимные моменты?
        - Я написала о них только хорошее. Показала этих мужчин, когда они были на высоте. Считаю, это вполне этично. Рассказ об их связи со мной они должны были бы почесть за комплимент.
        - Им, по-моему, так не показалось. Особенно тщательно описанные Хасбулатов и Абдулов были в претензии. Расскажите, как развивался и чем закончился тогда конфликт? Случайно не судом?
        - Нет. Представитель Хасбулатова просто заявил, что это клевета. На том дело и кончилось. А с Абдуловым была более интересная история. Сначала он очень возмущался и, выступая в прессе, требовал лицензию на отстрел журналистов. А потом мы подружились
        - И вам это удалось?
        - Я позвонила ему и сказала, что хочу взять у него интервью. Он молчал в трубку, наверное, минуты две. Потом сказал: "Хорошо. Приезжайте прямо сейчас". Честно говоря, я испугалась. Сказала, что так скоро никак не могу. Но потом мы все-таки встретились, и он мне дал очень откровенное интервью о сексе, с которого успешно началась моя карьера в "Спид-инфо". А о предшествовавшем скандале сказал: 'Что происходит между двумя, должно только их тайной и оставаться".
        - Как вы отважились вообще написать столь откровенные "Приключения"?
        - Если берешься за автобиографическую книгу, надо честно писать все, иначе лучше и не начинать. После моей газетной статьи один знакомый предложил мне написать в том же духе книгу. Я-то сама человек ленивый. А вот он сподвиг. Но когда я книгу написала, у него уже не было денег ее издать... Впрочем, из-за той самой статьи я стала узнаваема, благодаря чему книга и вышла.
       - Как ваши близкие, родители, муж отнеслись к таким откровениям?
       - Тяжело. Но родители живут в Хабаровске и не могут меня воспитывать за 10 тысяч километров. Ну позвонит мне мама, чтобы выразить свое недовольство, а я трубку брошу. Вот и все. А что касается мужа, у нас и до книги были сложные отношения. Мы слишком давно знакомы, и наш брак, что называется, 'устал". Поэтому моя книга ничего не прибавила.
       - У вас есть дочь. Сейчас она еще очень маленькая. Но когда вырастет, ей рано или поздно попадутся на глаза мамины книги. Вам не будет перед ней стыдно?
       - Ну во-первых, ей попадутся не только мои книги, а еще многое другое, чем полны, к сожалению, книжные лотки. Сейчас и не такое пишут. Главное, чтобы это не попалось слишком рано. Лет в 14, думаю, уже не страшно. И она все поймет правильно.

О войне
        - Вы часто бываете в местах военных конфликтов. Ради чего вы рискуете жизнью?
        - Можно, конечно, ответить патетически: ради поиска правды войны, ради осознания ее причин и т. д. Но все это лишь красивые слова. Правды войны не существует. И с одной, и с другой стороны это насилие. Я еду на войну ради острых ощущений, как и многие другие журналисты. В экстремальной ситуации до предела обостряются чувства. В обычной мирнй жизни мы носим маски, а там люди открывают истинные лица. Теоретически никто не может и близко предположить, как он поведет себя в опасной для жизни ситуации. Только там можно себя узнать до конца. Война - эти наркотик. Поездками туда люди буквально заболевают. Недаром же из корреспондентов в горячие точки ездят в основном одни и те же. А когда возвращаешься... У меня, например, сразу начинается депрессия. Все происходящее здесь, в Москве, кажется чем-то несерьезным, ерундой. Приходит ощущение, что на войне я по-настоящему жила, а здесь прозябаю. Вообще очень тяжело переношу будничную рутину.
        - Как вы подавляете страх?
        - Самое страшное - это не там, а когда туда собираешься. Неопределенность, неизвестность. И вот не спишь ночами и думаешь: "А, может, зря еду, может, не надо?" Когда попадаешь на место, уже проще. Расслабляются там все одинаково - водкой. Есть такие, у кого начинается запой. Однажды мы возвращались, и один наш коллега прямо с самолета из-за этого попал под капельницу...
        - Как вы поступали при встрече с боевиками "на узкой дорожке"? Как общались с местным населением? Есть ли какие-то неписаные правила такого общения на войне?
        - С людьми я старалась все время разговаривать, улыбаться: в человека, с которым говоришь, труднее стрелять. Еще никогда нельзя показывать страха. И нельзя относиться к ним как к врагам.
        - Вы были в Чечне, видели все своими глазами. По-вашему, есть ли выход из этого конфликта?
        - Считаю, что Путин поступает совершенно правильно. Он, вероятно, человек экстремальных ситуаций и действует в них наиболее успешно.
        - Вы говорите близким, что уезжаете на войну? Как они к этому относятся?
        - Стараюсь их беречь и не говорю. У моей матери был шок, когда она однажды узнала по телевизору, что журналисты "Комсомольской правды"(я и мой коллега) захвачены в плен в Карабахе. А она думала, что я в командировке в Риге.

О выборах
        - Вы собираетесь баллотироваться в Государственную Думу. Тоже ищете острых ощущений?
        - Это своего рода журналистский эксперимент: возможно ли в нашей стране, не имея больших денег, все-таки стать депутатом? За мной нет никаких денег и, соответственно, раскрутки. Собираюсь лично встречаться с избирателями в округе, от которого баллотируюсь, - ходить по квартирам. Со студентами надо встретиться. Их много в моем округе. К сожалению, студентов сейчас больше интересует, где водки выпить да с девками погулять. Они считают, что реально их голос ничего не решает. Напрасно. Вон в Америке были случаи, когда имел значение перевес даже в три голоса.
        - Некоторые кандидаты в депутаты рассказывают страшные истории, как им угрожают конкуренты, чтобы они сняли свою кандидатуру. У вас были сложности?
        - Честно говоря, я не очень верю подобным рассказам. То, что отступного могли предложить, это более вероятно. Мне никто не угрожал и ничего не предлагал. Были сложности вначале. Когда блок, от которого я собиралась избираться, без всяких объяснений вдруг вычеркнул меня из списков с формулировкой "за моральный облик".
        - Если вас выберут, что собираетесь делать в первую очередь?
        - Решать проблему милицейского произвола. Я не раз испытала все его прелести на себе. От него не раз страдали и мой муж, и многие мои знакомые. Камень преткновения - в основном "неполадки" с регистрацией. Я сильный человек и умею защищаться - убеждать, угрожать. Журналистское удостоверение хорошо действует. Да и потом я женщина. А с мужчинами милиция куда меньше церемонится. И у мужа, и у других наших знакомых бывали разные ситуации - их избивали ногами, выламывали руки, приковывали наручниками к батарее... Меня однажды задержали, когда дочка только-только родилась. Я сидела в дежурной части, а у меня бежало молоко... В другой раз задержали мужа. Я была в командировке. Он сидел с ребенком. Его забрали на пол суток. И все это время наш ребенок был один!
Самое главное, что сегодня необходимо в России, - развитие адвокатской системы. На Западе адвокат 
как зубная щетка, без него там никуда. Так должно быть и у нас.

Ольга Минаева
газета "Разбор", приложение к "Аргументам и фактам"