24 августа. Утром за завтраком Тенгиз был мрачен и молчалив. Я с удовольствием поддразнивала его: «Ну как прошла вчерашняя ночь? Как проститутки? Ты обещал поделиться со мной впечатлениями». Тенгиз отвечал натянутыми шутками, и я оставила его в покое.
После завтрака я собирала вещи в нашей комнате. Тенгиз вошел и улегся на кровать, наблюдая за мной. «Поскольку сегодня даже два вертолетных рейса, то перед отъездом я могу без опаски поцеловать тебя», - проговорила я со сладкой улыбкой. Я легла рядом, и мы принялись тихонько ласкаться. «Я чувствую себя школьником, - сказал Тенгиз. - Когда целуешься в комнате с девочкой и боишься, что вот-вот войдет мама». Я прижалась к нему крепче и спросила: «Пожалуйста, расскажи мне, как ты вчера переспал с проституткой. Меня это возбуждает». «Да не было ничего вчера, - грустно ответил Тенгиз. - Это я от злости сказал. Не смог я купить кхмерку - по-видимому, меня привлекают только белые женщины. Выпил с Майклом с горя джину и вернулся домой». «Бедняжка, - промурлыкала я, погладив его по голове. - Ну, мне пора, дорогой. Поехали».
Экипаж вертолета был французским. Я сидела в салоне и обменивалась ядовитыми шутками с Тенгизом, который стоял у трапа. За этой язвительностью скрывалось взаимное разочарование и сожаление о близкой разлуке. Летчик-француз подошел ко мне с улыбкой, опустился на одно колено и очистил тряпкой мои туфельки, запачканные в болотистой грязи. Я засмеялась: французы есть французы.
Зажужжали воздушные винты, я помахала Тенгизу рукой в иллюминатор, машина напряглась, побежала по полю и вдруг оторвалась от земли. Мы полетели очень низко, почти касаясь верхушек деревьев. Это был захватывающий полет. Под нами сплошным зеленым ковром расстилались джунгли. Их грозная красота потрясала воображение. Меня удивило, что мы так долго летим, не набирая высоту. Один из членов экипажа, приятный молодой мужчина, вышел из кабины и спросил, нравится ли мне полет. Я рассыпалась в комплиментах. «Мы специально летим низко, чтобы вы могли полюбоваться картинами природы», - сказал он с любезной улыбкой. Я вспомнила полет из Таиланда. Земля была в тумане, и нам пришлось лететь совсем низко над морем. От зеленого шелка воды нас отделяло всего несколько метров, и я приставала к соседям с вопросами, много ли там акул и удастся ли нам доплыть до берега целыми и невредимыми, если вертолет упадет в море.
Пока я предавалась воспоминаниям, вертолет взмыл вверх и через полчаса благополучно приземлился в Пномпене. Я вышла под жаркое солнце, села в служебный автобус и доехала до здания аэропорта. Мне нужно было позвонить на виллу, чтобы за мной прислали машину. Тут ко мне подошел молоденький черноглазый солдат и на смутном для меня английском языке попросил куда-то пройти с ним. Я непонимающе уставилась на него и спросила, что случилось. Он снова что-то залопотал умоляющим голосом, я решила, что это нечто срочное, и безропотно отправилась с ним. Солдат привел меня к микроавтобусу, где сидели десять мужчин в военной форме. Один из них, весьма приятной наружности, кинулся ко мне навстречу с приветственными словами: «Как мы рады вас видеть! Мы знаем, что вы русская журналистка, и приглашаем вас сегодня вечером в один прелестный ресторан». Он говорил по-русски с иностранным акцентом. «И только-то? - рассвирепела я. - Кто вы такой?» «Я болгарский наблюдатель», - ответил он с широкой улыбкой. «А-а, братья славяне, все понятно, - холодно сказала я. - Вы находите приличным хватать женщину в аэропорту, тащить ее к автобусу под предлогом какого-то безотлагательного дела только для того, чтобы пригласить ее поразвлечься? Все ваши предложения пришлите по почте в письменном виде, а я постараюсь найти свободную минутку, чтобы их рассмотреть». Я повернулась к нему спиной и зашагала к зданию аэропорта. Вслед мне понеслось жалобное: «Мы не хотели вас обидеть!» Внутри меня все ликовало: «Если б вы знали, какая меня ожидает ночка, вы бы умерли от зависти!»
После завтрака я собирала вещи в нашей комнате. Тенгиз вошел и улегся на кровать, наблюдая за мной. «Поскольку сегодня даже два вертолетных рейса, то перед отъездом я могу без опаски поцеловать тебя», - проговорила я со сладкой улыбкой. Я легла рядом, и мы принялись тихонько ласкаться. «Я чувствую себя школьником, - сказал Тенгиз. - Когда целуешься в комнате с девочкой и боишься, что вот-вот войдет мама». Я прижалась к нему крепче и спросила: «Пожалуйста, расскажи мне, как ты вчера переспал с проституткой. Меня это возбуждает». «Да не было ничего вчера, - грустно ответил Тенгиз. - Это я от злости сказал. Не смог я купить кхмерку - по-видимому, меня привлекают только белые женщины. Выпил с Майклом с горя джину и вернулся домой». «Бедняжка, - промурлыкала я, погладив его по голове. - Ну, мне пора, дорогой. Поехали».
Экипаж вертолета был французским. Я сидела в салоне и обменивалась ядовитыми шутками с Тенгизом, который стоял у трапа. За этой язвительностью скрывалось взаимное разочарование и сожаление о близкой разлуке. Летчик-француз подошел ко мне с улыбкой, опустился на одно колено и очистил тряпкой мои туфельки, запачканные в болотистой грязи. Я засмеялась: французы есть французы.
Зажужжали воздушные винты, я помахала Тенгизу рукой в иллюминатор, машина напряглась, побежала по полю и вдруг оторвалась от земли. Мы полетели очень низко, почти касаясь верхушек деревьев. Это был захватывающий полет. Под нами сплошным зеленым ковром расстилались джунгли. Их грозная красота потрясала воображение. Меня удивило, что мы так долго летим, не набирая высоту. Один из членов экипажа, приятный молодой мужчина, вышел из кабины и спросил, нравится ли мне полет. Я рассыпалась в комплиментах. «Мы специально летим низко, чтобы вы могли полюбоваться картинами природы», - сказал он с любезной улыбкой. Я вспомнила полет из Таиланда. Земля была в тумане, и нам пришлось лететь совсем низко над морем. От зеленого шелка воды нас отделяло всего несколько метров, и я приставала к соседям с вопросами, много ли там акул и удастся ли нам доплыть до берега целыми и невредимыми, если вертолет упадет в море.
Пока я предавалась воспоминаниям, вертолет взмыл вверх и через полчаса благополучно приземлился в Пномпене. Я вышла под жаркое солнце, села в служебный автобус и доехала до здания аэропорта. Мне нужно было позвонить на виллу, чтобы за мной прислали машину. Тут ко мне подошел молоденький черноглазый солдат и на смутном для меня английском языке попросил куда-то пройти с ним. Я непонимающе уставилась на него и спросила, что случилось. Он снова что-то залопотал умоляющим голосом, я решила, что это нечто срочное, и безропотно отправилась с ним. Солдат привел меня к микроавтобусу, где сидели десять мужчин в военной форме. Один из них, весьма приятной наружности, кинулся ко мне навстречу с приветственными словами: «Как мы рады вас видеть! Мы знаем, что вы русская журналистка, и приглашаем вас сегодня вечером в один прелестный ресторан». Он говорил по-русски с иностранным акцентом. «И только-то? - рассвирепела я. - Кто вы такой?» «Я болгарский наблюдатель», - ответил он с широкой улыбкой. «А-а, братья славяне, все понятно, - холодно сказала я. - Вы находите приличным хватать женщину в аэропорту, тащить ее к автобусу под предлогом какого-то безотлагательного дела только для того, чтобы пригласить ее поразвлечься? Все ваши предложения пришлите по почте в письменном виде, а я постараюсь найти свободную минутку, чтобы их рассмотреть». Я повернулась к нему спиной и зашагала к зданию аэропорта. Вслед мне понеслось жалобное: «Мы не хотели вас обидеть!» Внутри меня все ликовало: «Если б вы знали, какая меня ожидает ночка, вы бы умерли от зависти!»