25 августа. Боги могут хорошо посмеяться. Первый раз в жизни я потерпела сексуальное фиаско. Стендаль в своей книге «О любви» отводит этой проблеме целую главу. Я всегда читала ее как нечто абстрактное и невозможное, и вот пожалуйста - первая половая авария. Даю отчет об этом выдающемся событии.
Вчера мы с Артуром провели прелестный вечер на реке Меконг в элегантном ресторане, выдержанном в золотистых тонах. Мы выпили отличного вина, отведали изысканных морских блюд под джазовую музыку небольшого оркестра. Сгорая от нечестивого желания, я почти не слушала, что мне говорит Артур, и думала только о том, как побыстрее залезть к нему в постель. После ужина мы поехали к нему домой, где в этот вечер очень удачно отключили электричество. Артур зажег свечи и поставил приятную музыку. Мы пили вино, Артур вел неспешную беседу, а меня жгла единственная мысль: «О черт! Почему же он не торопится!» Наконец он приступил к делу - медленным поцелуям, неторопливым, осторожным ласкам, нежным объятиям. Я чуть не взвыла от злости. Я разделась с такой быстротой, с какой одевается солдат по сигналу «тревога», и кинулась на него с алчностью голодной акулы. Боже мой! Какое меня ожидало разочарование! В этот момент Артур был похож на вегетарианца, которому предлагают мясной пирожок. Моя рука скользнула к тому месту, где полагалось быть грозному скипетру страсти, но ничего не нашла. Мне стало смешно. Три дня я ждала этой минуты и потерпела такой афронт. Тенгиз был отомщен.
Я оделась, не обращая внимания на протесты Артура, и сказала, что хочу домой. «Дай мне время, - умолял он. - Тебе будет очень хорошо». Я покачала головой и взяла свою сумочку. В полном молчании мы вышли на улицу. После 11 часов вечера служащие ООН не имеют права ездить по городу на машине, и нам пришлось идти пешком. Не успели мы пройти и десяти шагов, как нам наперерез с отвратительным писком бросилась жирная крыса. Я встала как вкопанная и заявила, что дальше не пойду даже под угрозой пистолетного дула. Артур посадил меня на плечи и понес по городу. Последний раз я сидела на закорках у папы, в глубоком детстве, на первомайской демонстрации. Я старалась не давить Артуру на шею и все время жаловалась ему на крыс: «Эти противные твари просто преследуют меня в Камбодже».
У ворот виллы мы простились, не глядя друг на друга, и я поспешила в свою комнату к недопитой бутылке джина. Я легла в кровать со стаканчиком неразбавленного джина в паршивейшем настроении и задумалась над превратностями судьбы. В дверь постучали. «Кто там еще?» - вялым голосом спросила я. В комнату вошел Николай с самым разнесчастным видом и сел на край моей кровати. От него пахло виски.
- Даша, я так ждал, когда ты приедешь из Кратье, - сказал он дрогнувшим голосом.
- Ну вот, дождался, - мрачно заметила я. - Что дальше?
- Я так ревновал тебя, мучился, что ты там с Тенгизом, а ведь он красивый мужчина, - лепетал Коля.
Я лениво рассматривала его и думала, что он как личность не представляет для меня литературного интереса.
- Коля, чего ты хочешь? Говори яснее, - поторопила я его.
- Можно я тебя поцелую? - робко спросил Коля. «О Боже! - подумала я. - Шутки богов сегодня зашли слишком далеко». А вслух сказала:
- Что за вздор! Иди проспись.
- Меня мои друзья уговаривают пойти к девочкам в «Мартини-клуб», но я отказываюсь из-за тебя.
- Какая жертва! Я в ней не нуждаюсь. Чем раньше ты это сделаешь, тем лучше для тебя.
Тут мне показалось, что я уже в который раз смотрю один и тот же надоевший фильм и реплики героев навязли в губах. От этого утомительного разговора меня избавили подвыпившие друзья Николая, которые утащили его в клуб. Я мысленно пожелала ему легкого пути в мир порока.
Вчера мы с Артуром провели прелестный вечер на реке Меконг в элегантном ресторане, выдержанном в золотистых тонах. Мы выпили отличного вина, отведали изысканных морских блюд под джазовую музыку небольшого оркестра. Сгорая от нечестивого желания, я почти не слушала, что мне говорит Артур, и думала только о том, как побыстрее залезть к нему в постель. После ужина мы поехали к нему домой, где в этот вечер очень удачно отключили электричество. Артур зажег свечи и поставил приятную музыку. Мы пили вино, Артур вел неспешную беседу, а меня жгла единственная мысль: «О черт! Почему же он не торопится!» Наконец он приступил к делу - медленным поцелуям, неторопливым, осторожным ласкам, нежным объятиям. Я чуть не взвыла от злости. Я разделась с такой быстротой, с какой одевается солдат по сигналу «тревога», и кинулась на него с алчностью голодной акулы. Боже мой! Какое меня ожидало разочарование! В этот момент Артур был похож на вегетарианца, которому предлагают мясной пирожок. Моя рука скользнула к тому месту, где полагалось быть грозному скипетру страсти, но ничего не нашла. Мне стало смешно. Три дня я ждала этой минуты и потерпела такой афронт. Тенгиз был отомщен.
Я оделась, не обращая внимания на протесты Артура, и сказала, что хочу домой. «Дай мне время, - умолял он. - Тебе будет очень хорошо». Я покачала головой и взяла свою сумочку. В полном молчании мы вышли на улицу. После 11 часов вечера служащие ООН не имеют права ездить по городу на машине, и нам пришлось идти пешком. Не успели мы пройти и десяти шагов, как нам наперерез с отвратительным писком бросилась жирная крыса. Я встала как вкопанная и заявила, что дальше не пойду даже под угрозой пистолетного дула. Артур посадил меня на плечи и понес по городу. Последний раз я сидела на закорках у папы, в глубоком детстве, на первомайской демонстрации. Я старалась не давить Артуру на шею и все время жаловалась ему на крыс: «Эти противные твари просто преследуют меня в Камбодже».
У ворот виллы мы простились, не глядя друг на друга, и я поспешила в свою комнату к недопитой бутылке джина. Я легла в кровать со стаканчиком неразбавленного джина в паршивейшем настроении и задумалась над превратностями судьбы. В дверь постучали. «Кто там еще?» - вялым голосом спросила я. В комнату вошел Николай с самым разнесчастным видом и сел на край моей кровати. От него пахло виски.
- Даша, я так ждал, когда ты приедешь из Кратье, - сказал он дрогнувшим голосом.
- Ну вот, дождался, - мрачно заметила я. - Что дальше?
- Я так ревновал тебя, мучился, что ты там с Тенгизом, а ведь он красивый мужчина, - лепетал Коля.
Я лениво рассматривала его и думала, что он как личность не представляет для меня литературного интереса.
- Коля, чего ты хочешь? Говори яснее, - поторопила я его.
- Можно я тебя поцелую? - робко спросил Коля. «О Боже! - подумала я. - Шутки богов сегодня зашли слишком далеко». А вслух сказала:
- Что за вздор! Иди проспись.
- Меня мои друзья уговаривают пойти к девочкам в «Мартини-клуб», но я отказываюсь из-за тебя.
- Какая жертва! Я в ней не нуждаюсь. Чем раньше ты это сделаешь, тем лучше для тебя.
Тут мне показалось, что я уже в который раз смотрю один и тот же надоевший фильм и реплики героев навязли в губах. От этого утомительного разговора меня избавили подвыпившие друзья Николая, которые утащили его в клуб. Я мысленно пожелала ему легкого пути в мир порока.